В конце июля 1945 года Виктора Суворова направили в Берлин, в советскую военную администрацию в Германии, на должность переводчика. В том же управлении в качестве вольнонаёмного, работал переводчиком и бывший военнопленный. Вскоре для него пришло время возвращаться в Союз. Зная, что как бывшему военнопленному дома ему лет на шесть грозит проверочно-фильтрационный лагерь, возвращаться на родину он не хотел. Поэтому просто сбежал на территории, подконтрольные союзникам.

Оперуполномоченному контрразведки «СМЕРШ» понадобился «виновный» в этом побеге. На эту роль выбрали Суворова, который с беглецом почти не был знаком. Его обвинили в пособничестве беглецу по статье 58-1 УК РСФСР. Следствие длилось не один месяц, доказательства не находились. Тогда в камеру в Суворову на недельку подселили соседа, так называемую «наседку». Через пару дней после этого бывший сокамерник на очной ставке показал, что Суворов собирался сбежать в английскую зону оккупации.

То, что Виктор Александрович офицер, прошёл фронт, был ранен, имеет награды и никуда бежать не собирался, значения уже не имело. Не помогло и то, что «чистосердечное признание» из Суворова выбить не удалось даже пытками. Дали «десяточку». Дальше было мучительное этапирование до станция конечная — Пермь-II в городе Молотов и ещё 15 километров пешком до Гайвы.

В 1956 году Виктору Суворову удалось восстановить справедливость. Военный трибунал Беломорского военного округа отменил приговор. Суворова реабилитировали, восстановили в звании, вернули награды и выплатили компенсацию за конфискованное имущество. Виктор Александрович считает, что его ГУЛАГ-овская эпопея — история со счастливым концом. Большинству повезло меньше.

После возвращения Иллариона Катаева назначили председателем колхоза. Именно назначили, потому что мужчин катастрофически не хватало, а Катаев, хоть и инвалид, но с целыми руками-ногами и с хорошей репутацией. Времена были тяжёлые. В колхозе не хватало не только рабочих рук. Не было корма для скота, не было помещений. Коров держали в загоне под открытым небом. «Помню: сидим дома, смотрим в окно, – рассказывает Любовь Чурилова. – Ночь, снег идёт, а коровы стоят. Сена не хватало. Отец приходил с работы со слезами на глазах. Никакой помощи не было».

В 1948 году Иллариона Катаева осудили за падёж скота по статье 111 УК РСФСР. Дали три года без поражения в правах и штраф 12 тысяч рублей. Потом дело пересмотрели, штраф заменили дополнительным годом заключения. Катаев попал на Гайву, в шестую зону. На Гайву переехала и семья Иллариона Ивановича, решив не оставаться в деревне.

Погиб Илларион Катаев в 1950 году, в возрасте 47 лет, когда сидеть оставалось около года. Его и напарника отправили на телеге с лошадьюв Чёрмоз за продуктами. На обратном пути, поздно вечером, они переправлялись через реку по льду, и телега ушла под лёд, вместе с лошадью. Спастись смог только напарник Катаева. Нашли тело Иллариона Ивановича лишь в апреле, когда сошёл лёд. Жена опознала его по шрамам на шее и плечах, оставшимся после ранений.